На афишу нового спектакля Новосибирского музыкального театра вынесено имя главного героя – Фома. Просто, лаконично, обнажая все возможные смыслы: Фома-неверующий, Фома-правдоборец и бунтарь, и даже через призму историй о нелепых братьях Фоме и Ерёме люди по сей день как в зеркале видят обличение и отражение собственных пороков. В чреде образов легко прочитывается основной персонаж – собирательный образ певца российского рока в разных его ипостасях.

В основе пьесы Константина Рубинского основные вехи жизни музыканта Юрия Шевчука, но сам спектакль вовсе не пересказ его биографии. Напротив, герой спектакля Фома – образ собирательный, образ обобщённый, насколько это позволяет жанр спектакля, образ поэтизированный, насколько этого требует музыкальный театр. «Это будет спектакль про нас с вами, про нашу страну, про сложное перестроечное время и, конечно про любовь и мечты молодого музыканта, его непростой, но удивительный, интересный и поучительный жизненный путь». Режиссёр-постановщик спектакля Филипп Разенков.

Действие в пьесе развивается в соответствии с тремя этапами жизни главного героя. Первый этап провинциальный – от полной надежд «Актриса Весна», через унылые реалии «Периферии» и попытки поиска альтернативы («Хиппаны»), через неизбежное столкновение с властью и, наконец, к осознанию себя как личности – музыканта и поэта. «Я весь – скрученный нерв, моя глотка – бикфордов шнур, которая рвётся от натиска сфер, тех, что я развернул». Здесь завязывается и лирическая линия, – герой встречает свою любовь, которая получает имя благодаря песне «Здравствуй, ночь Людмила». Зарождающееся чувство символизирует одна из главных лейт-песен спектакля «Новое сердце». Но удел сильных, не изменяющих себе, – одиночество, как неизбежный итог данного этапа пути, венчающегося освобождающим «Майским дождём».

Москва эпохи перестройки – самый сложный период для Фомы. Отсюда и композиции – «Фонограмщик», клеймящая безголосую и бездарную тиражированную эстраду (актуальная, впрочем, и по сей день), эпитафия «Бродяга», – посвящение всем безвременно сгинувшим в страшных войнах восьмидесятых и девяностых, и кульминационная знаменитая «Родина», тянущая жилы и рвущая душу. Впрочем «московский» эпизод не безнадёжен, он внушает надежду, герой вновь обретает любовь. А впереди прекрасный, сырой, сквозимый ветром свободы Ленинград, в котором Достоевский, Пушкин, Блок, признание, «плачущее небо под ногами», и знаменитый концерт на Дворцовой площади, где в финале спектакля как смысл и правило жизни: «Главное, быть не за догму, не за идею, а за человека, помнить, что мы люди, и красные, и белые». Это всё, что останется после меня…